Как исследовательница проблем секс-работников заслужила орден Канады

Удивительная карьера Фрэнсис Шейвер (Frances Shaver). Вопросы и ответы для портала The Tyee.

[The Tyee — независимый ежедневный новостной сайт, базирующийся в Ванкувере, Британская Колумбия, Канада.]

Когда Фрэнсис Шейвер узнала, что ее наградили Орденом Канады в знак признания ее исследований в области секс-работы, она почувствовала себя удивленной и польщенной. Шейвер - заслуженный профессор кафедры социологии и антропологии Университета Конкордия, где она преподавала социологию и была одной из ведущих национальных деятельниц, отстаивавших права секс-работников.

Орден Канады - вторая по значимости степень отличия в канадской системе наград, присуждаемая лидерам всех слоев общества.

В июне генерал-губернатор Канады вручил ей орден вместе с 63 профессионалами, среди которых были известная поп-певица Аврил Лавин, режиссер и художница Сильвия Д. Гамильтон и ванкуверский правозащитник Джо Эвери.

"Люди всегда говорили мне, что [мое исследование] было новаторским и революционным", - сказала Шейвер в интервью The Tyee. "Но я не смогла бы добиться этого без всех тех, с кем я работала. Это честь, которую я полностью разделяю со всеми секс-работниками, союзниками, организациями и студентами, с которыми я работала, потому что все они сделали это возможным".

Шейвер уволилась из Конкордии в 2017 году и сейчас живет в Ванкувере. В то время, когда разговоры о секс-работе были и остаются крайне стигматизированными и спорными, ее работа была отмечена за вдумчивость и уважительное отношение, в которой центральное место занимают опыт и голоса секс-работников, а также значимое обращение к социальной стигме и морализаторству, которые были частью того, как секс-работа понималась в общественном воображении.

Фрэнсис Шейвер (в центре) в белом пиджаке идет вместе с секс-работниками и их союзниками на марше секс-работников в Ванкувере в 2013 году. Фото Билла Реймера.

В начале своей работы над исследованием секс-работы в 1980-х годах Шейвер объяснила, что традиционные источники данных, такие как криминальная статистика, полицейские отчеты и данные клинических и социальных учреждений, проблематично рассматривали секс-работу как преступление, а тех, кто в нем участвует, - как жертв принуждения. Именно тогда она поняла, как важно рассматривать секс-работников в качестве экспертов по их собственному опыту.

"Нам действительно нужно серьезно отнестись к идее о том, что сами секс-работники являются экспертами", - сказала она в интервью The Tyee. "Они должны говорить нам, что им нужно в этой индустрии, чтобы их уважали, и чтобы у них были все права человека, которые полагаются им как членам нашего общества".

За более чем 50 лет работы Шейвер выступала за декриминализацию секс-работы, опираясь на доказательства и данные, консультируя Канадский Консультативный Совет по Статусу Женщин (Canadian Advisory Council on the Status of Women) и Министерство Юстиции Канады (Canada’s Department of Justice). Она была одним из основателей организации Sex Trade Advocacy and Research - группы, которая позволила исследователям работать в тандеме с секс-работниками, чтобы улучшить здоровье, благополучие и безопасность секс-работников.

В 2008 году Шейвер была вызвана в качестве свидетеля-эксперта для трех секс-работников, которые провели эпохальное судебное разбирательство, известное как дело Бедфорда (Bedford case), в котором успешно доказывали, что три положения Уголовного кодекса Канады, связанные с запретом секс-работы, являются неконституционными.

Фрэнсис Шейвер (в центре, в красном шарфе) позирует с Терри-Джин Бедфорд (Terri-Jean Bedford) (слева, в белой рубашке) и ее сторонниками на ступенях Верховного суда Канады в 2013 году. Фото предоставлено Фрэнсис Шейвер.

Шейвер рассказала изданию The Tyee о том, что она узнала о ситуации с секс-работой в Канаде за время своей карьеры, с какими трудностями ей пришлось столкнуться и какую работу еще предстоит проделать. Это интервью было отредактировано для большей ясности.

The Tyee: Можете ли вы описать свои первые дни в Университете Британской Колумбии? Каким был кампус, и какова была ситуация с секс-работой в то время?

Фрэнсис Шейвер: Ну, это было в далеком 1963 году, когда я начала получать степень бакалавра по социологии и английскому языку. Brock Hall все еще был на месте, и в нем все еще готовили эти совершенно потрясающие булочки с корицей. В то время еще не было студенческого центра. Но с тех пор произошли огромные изменения. Сейчас кампус почти невозможно узнать.

Тогда исследования в области секс-работы меня не очень интересовали, и я вообще мало что о них знала. Но когда я начала работать в качестве общественного работника в Первой объединенной церкви [в Даунтаун-Истсайд Ванкувера] в 1967 году, я нашла работу, которая включала в себя [посещение] городской тюрьмы.

Большинство женщин, с которыми я встречалась, конечно же, так или иначе были вовлечены в секс-индустрию. Эта индустрия, безусловно, была сильно стигматизирована, как для тех, кто в ней работал, так и для самой индустрии. Покупатели, клиенты - никто, казалось, не беспокоился о них и не комментировал их в то время.

За годы работы над созданием отношений и доверия с секс-работниками что вы узнали об академических подходах к исследованию секс-работы? Почему это было важно для вас в вашей карьере?

Когда я проводила свои исследования, не было организаций секс-работников, с которыми можно было бы поговорить. Когда я работала в Комитете Фрейзера (Fraser Committee) (специальный комитет, созданный федеральным правительством для изучения проблем, связанных с порнографией и проституцией), я больше всего была знакома с двумя организациями - Альянсом за Безопасность Проституток (ASP - Alliance for the Safety of Prostitutes) и Канадской Организацией по Защите Прав Проституток (CORP - Canadian Organization for the Rights of Prostitute).

Эти две организации были весьма разнообразны, и это один из ключевых уроков, который я получила, изучая людей и организации, вовлеченные в секс-индустрию. В ASP входили женщины, которым, вероятно, было не очень комфортно работать в этой индустрии. Они действительно хотели выйти, но в то же время не хотели попасть в тюрьму из-за того, как были сформулированы законы.

CORP, напротив, подошел к этому совершенно с другой стороны. "Мы профессионалы, и нам нравится то, что мы делаем, и мы делаем хорошую работу, и мы удовлетворяем потребности, и это то, что мы хотим делать".

Я почувствовала, что это простое представление разнообразия в индустрии. Это вовсе не означало, что кто-то прав, а кто-то нет, или что один живет с ложным сознанием больше, чем другой. Мысль о том, что все настолько иначе, разнообразнее и сложнее, чем традиционно представляется, стала для меня важным уроком.

И некоторые данные, которые я собирала и обобщала в ранние годы, действительно опровергают распространенные представления. Так, не все секс-работники являются жертвами насилия. Не все секс-работники работают по принуждению. И многие женщины работают на себя.

Стратегические сопоставления действительно дали нам идею, что, ну, может быть, проблема не в секс-работе. Самые нежелательные последствия проституции на самом деле связаны с более широкими социальными проблемами, а не с коммерциализацией секса.

Кэрол Лей (Carol Leigh) (слева) и Фрэнсис Шейвер (справа) позируют на мероприятии под названием "Первый международный бал-маскарад проституток" в 1997 году. Ли (Leigh), также известной как "блудница Скарлот (Scarlot Harlot)", приписывают создание термина "секс-работа". Фото предоставлено Фрэнсис Шейвер.

Ваши рекомендации правительству по декриминализации секс-работы встретили сопротивление, особенно среди феминисток второй волны. Как вы думаете, почему это произошло, и изменилось ли с тех пор отношение к этой проблеме?

Когда я начинала, это было время, когда мою работу вообще не воспринимали всерьез. Я имею в виду, у меня были коллеги, которые действительно возмущались: как я могла поддерживать декриминализацию и при этом говорить, что я феминистка?

Я утверждала, что поддерживаю ее, основываясь на имеющихся доказательствах и данных. Еще в 1983 году, когда я писала для консультативного совета, я смогла сказать, что, на мой взгляд, лучший способ решения этой проблемы, наиболее подходящий правовой подход - это декриминализация.

Нам также необходимо что-то сделать с подходом, основанным на стигме и виктимизации (victimisation), признавая, что некоторые [секс-работники] могут быть жертвами.

Очень важно, чтобы мы признали, что подавляющее большинство из них таковыми не являются.

И это было непросто, потому что в те дни, как мне казалось, феминистки утверждали, что поддерживают проституцию, но на самом деле они поддерживали женщин, работающих в секс-бизнесе.

Они рассматривали их как жертв, которых нужно защищать, и их действительно не должны были арестовывать. С другой стороны, их не очень заботили клиенты. Они поддерживали секс-работников, но не проституцию, не секс-индустрию. Ее они хотели полностью упразднить.

Поэтому в статьях, которые я писала, я пыталась объяснить, что вы можете поддерживать женщин и поддерживать индустрию. Но что нельзя было поддерживать, так это насилие, вымогательство и принуждение, которые вполне могли иметь место в этой индустрии.

Но вы знаете, это были не только мои коллеги. Это были и друзья, например, на званых ужинах. Я помню, как одна женщина сказала мне за ужином: "Как ты можешь говорить о проституции и правах человека в одном предложении?"

Я бы сказала, что с тех пор [восприятие] в какой-то степени изменилось, отчасти из-за легитимности и уважения, которые теперь сопутствуют исследованиям [секс-работы], как в плане достоверности и целостности данных, так и в плане подхода, который применяется, когда вы участвуете в исследованиях на базе сообщества.

Я часто сталкивалась с одними и теми же проблемами каждый раз, когда начинала работать с другой группой или другим лидером [организации секс-работников].

Прежде всего это было недоверие к исследователям, которое я, конечно, уважала, потому что я думаю, и это действительно так, нам не обязательно доверять. Важно, чтобы мы заслужили это доверие с точки зрения того, как мы относимся к людям.

В 1990 году Фрэнсис Шейвер отправилась в Сан-Франциско, чтобы вместе с Мартином Вайнбергом (Martin Weinberg) и его исследовательской группой из Университета Индианы изучить секс-работников в городском районе Тендерлойн. Фото предоставлено Фрэнсис Шейвер.

Забегая вперед, мы можем узнать у Вас, что еще должно измениться в нашем восприятии и отношении к секс-работникам в Ванкувере, и особенно к тем, чей опыт секс-работы считается более или менее достойным заботы?

Секс-работа и секс-работники по-прежнему подвергаются стигматизации, маргинализации, и их по-прежнему считают уязвимыми. Канадский альянс за реформу законодательства о секс-работе участвует в оспаривании [конституции], и они хотят дойти до Верховного суда.

Они хотели выступить в качестве приглашенной стороны и принять участие в деле о конституционности законов о секс-работе, основанных на хартии прав секс-работников, и в настоящее время этот процесс продолжается, но им было отказано.

Сейчас нет ни одного секс-работника или организации секс-работников, которым было бы разрешено вмешаться и участвовать в этом судебном деле, и все же это судебное дело касается их жизни, их работы и их самих.

Безусловно, ситуация не изменилась. Я по-прежнему считаю, что многие наши политики руководствуются идеологией и моралью, а не справедливостью, доказательствами и лучшим пониманием индустрии.

Мне кажется, что на некоторых уровнях все еще приходится приводить старые аргументы в пользу декриминализации и нормализации секс-индустрии. Я имею в виду, что это утомительно. Я и другие приводили их в 1985 году, и мы все еще приводим их в 2024 году.

Но есть и важные вещи, которые стоит отметить. Организации секс-работы, [поддерживающие] секс-работников, стали сильнее и заметнее, чем когда-либо прежде.

Мы знаем о секс-работе и связанной с ней деятельности больше, чем когда-либо прежде, и знаем об этом с пониманием, методологически и достоверно. Наши альянсы расширились, что, на мой взгляд, очень важно. В таких союзах участвуют секс-работники и работники сферы услуг, специалисты в области здравоохранения и образования, юристы, полицейские, исследователи, политики, коммуникаторы и даже граждане.

Все это означает, что появляются совершенно новые возможности для стратегических действий, которые включают в себя реформу социальной политики, возможности финансирования, влияние на общественное мнение.

Так что, хотя я все еще сожалею о том, что мы все еще сражаемся в старых битвах, у нас больше людей и гораздо более разнообразная группа людей, сражающихся в этих битвах, чем раньше.

Думаю, в какой-то момент все должно стать лучше. И оно становится лучше.

Интервью: Дживан Сангха (Jeevan Sangha) 

Опубликовано 16 июля 2024 года на портале The Tyee