Новая работа

А он такой, ничего, симпатичный, этот Константин…

Куртка джинсовая, черные круглые очки, голубые джинсы “Пирамида” и ти-шот Lacoste – индийская тенниска с отложным воротничком, тремя пуговицами и зеленым вышитым крокодильчиком на груди  —  в таких тогда было престижно щеголять… Весь внешний вид говорил, что у молодого человека имеются некие связи и деньги на модные “шмотки оттуда” — мечта любой девчонки, только окончившей советскую школу и еще совершенно не осознавшей масштаб свершившегося переворота от социализма к капитализму. Да куда уж мне, я — не “мажорка”, не хиппи, не панк и не рокерша… не дочь чиновника, и не подружка вора, я — просто Вика из спального района столицы Украины…

… Нагулявшись по Крещатику (“по Кресту” — на сленге тех времен), еду в метро в полупустом вагоне домой. Во время поездки я люблю смотреть через плечо читающим и угадывать автора книги, ее название… Издательское дело еще не набрало обороты, поэтому процент угадывания более 70-ти, ведь я же “начитанная”, как говорит мама. Мама у меня — очень правильный человек во всех смыслах, в далеком детстве пережила Блокаду Ленинграда,  потом поехала по Комсомольской путевке отстраивать советскую промышленность где-то на Донбассе, после вернулась в Ленинград и жила там вплоть до моего рождения… Позже мы уже жили в Киеве, и я себя считала киевлянкой…

Мама, несмотря на возраст и жизненный опыт, всю жизнь была очень скромная — у меня не было отца (так получилось, они с мамой расстались еще до моего рождения) и никаких отчимов тоже никогда не было… Про то, что у мамы все-таки был мужчина, я узнала много лет позже, из рассказа маминой подруги. Короче говоря, в вопросах моды, косметики, “женских штучек” мама была довольно-таки неискушенная. “Учись, дочка, — говорит она, — профессия в жизни необходима, ведь только пойдя на настоящую работу, ты станешь достойным человеком”. Понятия “настоящая работа” и “достойный человек” попахивали романом Николая Островского “Как закалялась сталь” (это про “чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы”) и книгой Александра Фадеева “Молодая гвардия” (про подвиги комсомольцев-героев в Краснодоне во время Великой Отечественной войны, как ее тогда называли).

Следуя начерченному в маминой голове маршруту, я с отличием окончила училище, получив страшно модную и престижную в то время профессию “секретарь-референт”. Кто такой “референт” никто толком не понимал, но все точно знали, что если стать секретаршей большого начальника, то появится доступ к импортным вещам, продуктам, музыке и прочим материальным благам. Поскольку диплом был “красный”, на меня распространялись советские льготы — меня должны были обязательно трудоустроить. Остальным выпускницам училища, с обычными дипломами, работу нужно было искать самостоятельно. А это не просто для юной девушки – фирм развелось всяких, но поработают месяц-другой и все, или владельца убьют, или просто — закроется контора, и опять ходи — ищи работу… Никакой стабильности и уверенности в завтрашнем дне.

Мне же крупно повезло. Меня, несмотря на сомнительное личное дело (в графе “отец” — прочерк, а, значит, мало ли кто он такой, может, уголовник или «политический»), приняли на работу в машинописное бюро Генеральной прокуратуры Украины. Это же ничего себе! Красная “корочка” с золотыми буквами выглядела внушительно. Но платили ничтожно мало. На свою зарплату я только и могла, что месяц питаться тем, что изредка попадалось на полупустых прилавках “Гастрономов”. Я не могла купить себе даже те блестящие малиновые лосины, которые носили модницы только-только почившей страны под названием СССР. Где-то у кого-то “с рук” можно было бы приобрести доллары, пойти на вещевой рынок и купить себе модную одежду, которую клепали в полуподвальных ателье — “кооперативах”. И за это мне даже ничего бы не было (времена, когда за обмен валюты или продажу “с рук” шмоток давали реальные сроки уже прошли). Но… В общем — хорошая работа была, стабильность была, шмоток не было. Как “крутилась” моя мама, чтобы мы могли весь месяц чем-то питаться, я себе даже не представляла. Имея “нужных” знакомых в сфере торговли, она покупала по госцене дефицитную тогда туалетную бумагу и перепродавала с накруткой, что и составляло нашу прибыль. В реальности я не жировала, но амбиции и притязания у меня были — ого-го какие! Мне 18, падение Железного занавеса, свободный рынок — неограниченные возможности в моей голове.

Ах, да, о чем это я? Отвлеклась.

Летний день, Крещатик, Константин. И надо же было столь видному парню обратить внимание именно на меня.

Конечно, к тому моменту я уже имела определенный любовный опыт с мальчиками “с района”, имела объективное представление о себе, своих достоинствах и недостатках. Самым главным недостатком была одежда. Обычные черные “лодочки” на красивых длинных ногах, черная мини-юбка, пошитая собственноручно из старой маминой вещи и белая хлопчатобумажная футболка — единственная импортная и самая ценная вещь в гардеробе. На покупку футболки “с рук” ушло почти две зарплаты. Но она того стоила — ведь казалась собственностью человека, которому кое-что, но доступно.

Симпатичный парень прямо на улице подошел ко мне, представился и предложил вечером встретиться — пойти вместе в бар. Это фантастическое предложение хоть и обрадовало меня безумно, но в то же время и огорчило — мне не во что переодеться, ведь на мне и так была самая красивая моя одежда… Я не смогла отклонить предложение, но попросила перенести наше свидание на пару дней, надеясь за это время поменяться с подружками вещами и предстать кавалеру в новом сногсшибательном образе.

“На высокооплачиваемую работу требуются привлекательные девушки” — прочитала я через плечо читающего газету мужчины, “опыт работы значения не имеет, рабочий день не нормирован”.

Такими объявлениями были заполнены все газеты. Мы с подружками понимали о какой работе идет речь.  “Так, — лихорадочно начала соображать я, — на работе у меня сейчас отпуск, для “этой” работы трудовая книжка не нужна, значит, я могу пока не увольняться. Пару дней поработаю — заработаю себе на новый гардероб — и уйду. Никто ничего не узнает…”

— Мама, — воскликнула я с порога, —  я устроилась на временную работу в ночном ларьке, подработаю, пока в отпуске.

— А это не опасно? — спросила мама.

— Конечно, не опасно, я узнавала, там и охранник будет у меня.

 — Как знаешь, — ответила мама, — ты разумная девочка, думаю, ты знаешь, что делаешь.

Закрывшись в спальне, я дрожащей рукой набрала семь цифр телефонного номера из газеты.

— Алё! — раздался голос молодого человека в трубке.

— Здравствуйте, я по объявлению насчет работы.

 — Ты знаешь о какой работе речь? — спросил собеседник.

 — Да, конечно.

 — Тебе есть 18 лет?

 — Да.

— Сегодня сможешь выйти на работу?

 — Смогу.

— В восемь вечера у входа в кинотеатр, рядом с цветочным ларьком. Меня зовут Коля. Я думаю, мы друг друга узнаем.

Гудки.

“Узнаем”, — подумала я, представив себе бритоголового амбала с золотой цепью на шее. Поскольку до встречи оставалось совсем мало времени, а одета я была и так в самое лучшее, мне осталось причесаться и зачем-то смыть косметику с лица. “Зачем? — думала я, — ведь наоборот, все “путаны” (как тогда называли секс-работниц) обильно красятся и носят вызывающие облегающие красные платья.

А я буду наоборот — чтобы никто ничего не понял — скромно одета, без косметики и этих залакированных кудряшек”…

(продолжение следует)