Ухажер

продолжение

От «офиса» до моего дома было недалеко, поэтому я пошла пешком. Сосредоточенные люди вокруг спешили на работу. «Они на работу, а я с работы» — отметила я, обдумывая на ходу легенду о работе продавца для мамы. Чтобы мама ничего не заподозрила, увидев у меня валюту, по дороге домой я обменяла 5 долларов из 10-ти заработанных на бывшие тогда в обороте украинские купоны.

— Как прошла первая рабочая смена? — мама уже не спала и встречала меня на кухне с чашкой чая, — Есть хочешь?

— Все нормально, без происшествий. Сложно, конечно, без навыков — нужно запоминать, где какой товар стоит, его ассортимент, цену. Боюсь просчитаться — ошибиться, давая сдачу покупателям, — сочиняла я, стараясь быть правдоподобной, —  Конечно,  хочу есть.

— Кто хозяин? — продолжала расспросы мама.

— Так, одна женщина. Лариса. Они с мужем ездят в Югославию, там скупают всякое: и косметику, и бижутерию, и продукты разные — чаи, кофе, соки и алкоголь, типа «Наполеон», «Амаретто», консервы, жвачки, шоколадки — «Сникерсы», «Марсы». Да, еще много чего, сигареты, магнитофоны и даже презервативы, и резиновые шлепанцы. Вообщем везут все, что можно, а здесь перепродают — у них точки на Республиканском стадионе, на Троещинском и Владимирском базарах, и еще несколько таких ларьков, как мой.

— А зарплата? Как ее выплачивают и от чего она зависит?

— Зарплату платят после каждой отработанной смены, в процентах от прибыли. Вот, это тебе на еду и другие необходимые расходы, — я достала из сумки купоны, в сумме всего на 2 доллара, и протянула ей.

— Ого! — не скрывая изумления, воскликнула мама, раньше на эти деньги мы жили фактически месяц,  — И что, так будет постоянно?

— Нет. Просто сегодня было много покупателей и хорошая выручка.

Мы с мамой сидели за столом в кухне и ели яичницу, запивая купленным по дороге домой «химическим» фруктовым быстрорастворимым чаем.

— Пойди, приляг, поспи, — заботливо предложила мамуля, — тебе ведь сегодня снова на смену, да? Какой у тебя график?

— Я планирую до конца отпуска работать без выходных, все три недели. Хочу больше заработать. Когда выйду на работу, думаю, каждую ночь выходить уже не получится, а то не смогу нормально работать днем.

— Доченька, пожалуйста, береги себя. Деньги и вещи совсем не главное в жизни, — рожденная и воспитанная в социокультурных традициях СССР, мама не поощряла стремления к добыче любой ценой дорогих или модных вещей и предметов, называя это «вещизмом».  Она сама обладала утонченным вкусом,  одевалась не броско, предпочитая перешивать на себя чужую одежду. Так было дешевле. Покупать вещи в комиссионках и, уж тем более, покупать новые вещи при наших доходах было для нас непозволительной роскошью.

— Да, мамочка, — отреагировала я на ее пожелание и решила «установить платформу» для будущего нагромождения лжи и обмана. — Сегодня познакомилась с очень интересным и явно не бедным «новым русским» — Димой. Ему уже где-то под тридцать, — описывала я вымышленного ухажера, существование которого должно было бы объяснить появление у меня в скором времени вожделенных обновок, якобы полученных в подарок от него.

— Ух ты. Расскажи поподробнее…

У нас с мамой было принято делиться личным, мы рассказывали друг другу о произошедших с нами событиях, говорили о своих чувствах и переживаниях. Но при этом мама была искренна, а я, большей частью, не вполне: мамусик была скромная, немного наивная и очень «правильная», с четкими жизненными принципами, включая правила поведения незамужней девушки — мне не хотелось лишний раз травмировать ее проявлениями или последствиями свободных нравов в молодежной среде. Она старалась не критиковать меня, не принуждала, к примеру, носить платья «миди» с классическими «лодочками», вместо джинсов и кроссовок. Со мною она старалась сдерживать рвущиеся наружу критические замечания, но если речь шла о ком-то постороннем, даже незнакомом… «Распоясалась современная молодежь. Юбки такие короткие, будто их нет совсем. Девицы курящие. Это никуда не годится!» — она меня родила достаточно поздно, у нас был огромный разрыв в возрасте и извечная «война отцов и детей» из латентного состояния иной раз перерастала в жаркую стадию.

— Дима живет неподалеку от нас. У него своя квартира и машина импортная есть. Он как раз возвращался из гаража и зашел купить что-нибудь на ужин. Я так поняла, что он не женат — обручалки нет и продуктов он купил на одного. У него свой бизнес.

— Какой? Ты интересовалась?

— Конечно. Он продает видеодвойки (телевизор и видеомагнитофон), факсы и прочую технику.

Позже я узнала, как был устроен такой бизнес. Несколько человек целыми днями сидят в офисе и, вооружившись справочником «Желтые страницы» с контактами  заинтересованных в продвижении своего бизнеса, обзванивают разные фирмы в поисках подходящих условий, сговорчивых покупателей и продавцов. А дальше, договорившись об условиях, у одной фирмы товар покупается или обменивается по бартеру на любой другой, имеющийся в наличии у покупателя, а потом перепродается другой фирме, но уже дороже. Разница как раз и составляет прибыль. Моя интеллигентная мама называла людей, обладающих способностями совершения таких сделок, не без нотки легкого снобизма «торгашами». В нашей семье умение торговать не считалось чем-то достойным. Скорее, наоборот. Поэтому, рассказывая маме о вымышленном Диме, я старалась не заострять внимание на его работе.

— Ой, а еще у него есть собака.  Породистая. Он ее очень любит, каждый вечер гуляет с ней. «Замечательно, что я встретил тебя именно здесь — сможем видеться часто. Днем я, к сожалению, занят на работе, но вот вечером мы к тебе обязательно заходить будем» — пересказала я вымышленный диалог с несуществующим ухажером. – Пойду, посплю чуток, а  потом хочу съездить к Лесе, это моя новая подружка — ты еще с ней не знакома, — прикрываясь выдуманной подругой, предупредила я маму, предвкушая, как я потрачу оставшиеся у меня купоны и 5 баксов.

продолжение следует