Переосмысление политического будущего секс-работы: интервью с Беллой Робинсон

Белла Робинсон (Bella Robinson) — исполнительная директор COYOTE-RI (в переводе — «Отзовите свою старую усталую этику» округ Род-Айленд), первой организации по защите прав секс-работников в Соединенных Штатах. Секс-работница с 35-летним стажем, Белла активно участвует в законодательной и юридической защите, организации сообщества, исследованиях и сборе данных в стремлении декриминализировать секс-работу. Белла работала фасилитатором проекта FreeHer Fellowship, членом правления Юридического, Образовательного и Исследовательского Проекта Союза Поставщиков Эротических Услуг (ESPLERP — The Erotic Service Provider Legal, Educational and Research Project) и членом консультативного комитета Проекта по работе с секс-работниками (SWOP) Behind Bars.

[The FreeHer Fellowship -Интенсивный исторический и политический опыт для бывших заключенных женщин, заинтересованных в организации, чтобы положить конец заключению женщин и девочек.]

[SWOP Behind Bars — это национальная массовая сеть социальной справедливости, занимающаяся защитой основных прав человека секс-работников и их сообществ]

Она поделилась своей историей с Vice и в документальном фильме «Американские куртизанки», опираясь на свой опытрассказала о семейном насилии, побеге из системы опеки, бездомности, попадании в секс-работу в возрасте 18 лет, пребывании в системе уголовного правосудия и о жизни в качестве матери и «проститутки».

Александра Леман (Alexandra Lehman): Большая часть вашей адвокации сосредоточена на изменении общепринятых представлений о секс-работе. Какие, на ваш взгляд, самые распространенные и вредные заблуждения об индустрии и тех, кто в ней участвует?

Белла Робинсон: Слишком часто рассказы о виктимизации стирают многие переживания секс-работников. Было бы неверным утверждать, что секс-работа по обоюдному согласию между взрослыми — это то же самое, что торговля людьми в целях сексуальной эксплуатации. Многим из нас не нравится, когда нас называют жертвами; тот факт, что они представляют это как «современное рабство», является настоящим оскорблением нашей истории. Во всяком случае, я чувствую себя жертвой насилия, спонсируемого государством. Законы, криминализирующие проституцию, наносят ущерб как секс-работникам, так и снижают эффективность усилий по оказанию реальной помощи тем, у кого нет выбора. Сегодня распространяется много искаженных данных для того, чтобы предположить, что все секс-работники эксплуатируются, уязвимы и отчаялись. Не признается, что некоторые из нас выбирают для себя работу в этой сфере добровольно, и даже в рамках системы мы можем делать выбор. Однако, что касается секс-индустрии, существуют разные типы расширения прав и возможностей.

Например, в рамках «некоммерческого промышленного комплекса» “nonprofit industrial complex,” нарративы о торговле людьми становятся удобными. Затем правоохранительные органы используют это, чтобы расправиться с секс-работниками и арестовать их, а не помочь меньшей части людей, фактически ставших жертвами торговли людьми. Когда из тебя делают только жертву, ты не можешь говорить. Вы не можете требовать полных прав. Мы опросили тысячи секс-работников об их опыте. Мы обнаружили, что большая часть насилия подпитывается криминализацией проституции.

Когда с секс-работниками случается что-то жестокое, у нас возникает мнение, что «плохие женщины» получают по заслугам. При декриминализации, когда у вас нет законных прав, полиция не на вашей стороне. Вы также не можете проверять клиентов и не можете использовать правоохранительные органы для своей защиты. Вот почему так много секс-работников погибают или пропадают без вести. Мы не заботимся о поимке этих хищников. Вместо этого мы обвиняем жертв. Наши правовые рамки совершенно недостаточны. Вместо этого мы отдаем всю власть хищнику.

Самый частый вопрос, который задают секс-работникам: «Ну и зачем вы в это ввязываетесь?» «Ну, а почему ты не пошла работать в Walmart?» Мы все работаем из-за капитализма, нам всем нужны деньги. Если кому-то из нас было достаточно холодно или голодно, нас можно было убедить провернуть трюк. Нас дегуманизируют, и к нам относятся с пренебрежением — как будто мы нечто иное, чем все остальные. Я ненавижу, когда политики говорят о «семейных ценностях». Ваши семейные ценности могут отличаться от моих. И ваши «ценности» уж точно не включают в себя защиту моего благополучия.

ЭЛ: До 2009 года округ Род-Айленд непреднамеренно декриминализовал секс-работу через юридическую «лазейку для проституции в помещении». К чему привел опыт работы и жизни в двух разных правовых системах?

БР: Когда я приехала в Род-Айленд в условиях декриминализации, я впервые в жизни почувствовала себя свободной. Произошло изменение правил игры: я оказалась в ситуации, когда я могу донести на преступника, и меня не могут арестовать. У нас в Род-Айленде были секс-работники, которые сумели избежать таких убийц, как «Убийца с Craigslist» («Craigslist Killer»), потому что они могли набрать 911. Когда правительство свернуло декриминализацию, я была очень зла. В этот момент я узнала о движении за права секс-работников, которое существует в нашей стране уже более 30 лет. Когда так много секс-работников страдали, попадали в тюрьмы или были убиты, и никому не было до этого дела, я нашла свое призвание.

 AL: Каким вы видите будущее борьбы за декриминализацию?

БР: Теперь я думаю, что самой важной проблемой будет изменение социального восприятия. Когда мы смотрим на политические партии, мы понимаем, что они будут защищать разные сообщества. Но единственная группа, которую можно ненавидеть независимо от вашей политики, — это секс-работники. СМИ всегда изображают нас полуголыми; Голливуд заклеймил нас с начала времен. Все наживаются на рассказах о торговле людьми, и ничего из этих средств не просачивается к людям, вовлеченным в секс-индустрию. Раньше я думала, что ответом будет декриминализация, и как только мы ее добьемся, все будет замечательно. Мы можем обратиться к другим общественным движениям, таким как борьба за права ЛГБТК+, где даже после победы в определенных юридических баталиях потребовались десятилетия, чтобы изменить общественное восприятие. Сегодня мы понимаем, что даже если мы добьемся декриминализации в любом из этих штатов, они немедленно попытаются вернуть все обратно, как это было с абортами. Это будет битва нескольких поколений.

AL: Каково текущее состояние борьбы секс-работников в Род-Айленде за свои права? Каковы ваши надежды на COYOTE?

БР: Нам потребовалось три года, чтобы получить резолюцию H5250 [Резолюция Палаты представителей Род-Айленда о «Создании специальной законодательной комиссии для изучения вопросов обеспечения расового равенства и оптимизации законов о здоровье и безопасности»]. Предполагалось, что это будет комиссия для секс-работников, но потом она стала намного шире. Я единственный секс-работник в комиссии.

Мы разработали законопроект S2713 [Закон об уголовных преступлениях — коммерческая сексуальная деятельность], который декриминализует секс-работу и расширяет право на списание соответствующих судимостей. Недавно его представил на рассмотрение сенатор Мендес (Mendes), и в этом нам помог ACLU (American Civil Liberties Union — Американский союз гражданских свобод). Мы также поддерживаем законопроекты S2716, S2233 и H7704, которые несовершенны, но являются шагом в правильном направлении. Мы собираем показания и будем проводить слушания. Если я не умру, я буду там.

Наша главная цель — начать менять общественное восприятие и показать, какой вред криминализация наносит женщинам. Мы понимаем, что законопроекты не пройдут через комитет. Однако наша стратегия состоит в том, чтобы продолжать настаивать, поддерживать обсуждение и обучать законодателей. В отличие от меня, у них нет 35-летнего стажа секс-работников, они не сидели в тюрьме, не преодолели зависимость от крэка — у них нет жизненного опыта, и они не проводили опросов среди секс-работников. Вот почему нам нужно включить наши голоса. Мы матери, мы дочери, и мы члены вашего сообщества. Будем бороться и будем надеяться на лучшее.

Давайте продолжим наше общение в ближайшее время. А сейчас, извините, но мне нужно бежать в Государственную палату.

Интервью: АЛЕКС ЛЕМАН (ALEX LEHMAN)| 18 МАРТА 2023 ГОДА

Источник портал brownpoliticalreview.com