Восемь причин, почему мы не должны использовать термин «современное рабство»

Империалистический и расистский подтекст определения «современного рабства» должен беспокоить любого, кто стремится к продвижению прав человека. Предлагаем вашему вниманию речь Майкла Доттриджа, правозащитника с 25-летним стажем, в прошлом главы Amnesty International и Anti-Slavery International. 

Эта речь была произнесена на международном круглом столе по имплементации Региональной инициативы по борьбе с торговлей людьми — «Ребрендинг торговли людьми: взаимосвязь между миграцией, торговлей людьми и рабством». Выступление состоялось в Вене 29 сентября 2017 года под первоначальным названием «Современное рабство в сравнении с торговлей людьми: понимание воздействия и последствий от внедрения политик и повесток дня, лежащих в основе различных концепций».

«Прошло менее двух десятилетий с тех пор, как дипломаты собрались здесь, в Вене, для разработки проекта протокола ООН по торговле людьми, что вызвало всевозможные изменения, неоднократно обсуждавшиеся на предыдущих встречах за различными круглыми столами.

Таким образом, динамика работы в этой сфере должна склонять нас скорее к мнению о преждевременности ликвидации системы борьбы с торговлей людьми и замене ссылок на концепцию торговли людьми менее юридически обоснованной концепцией «современного рабства». Однако именно к этому стремятся в настоящее время многочисленные организации и государства. Поскольку новый термин привлекает внимание средств массовой информации в основном на английском языке и относительно мало в Европе, я хочу вкратце проинформировать вас о том, что происходит. И поскольку до 2002 года я был директором неправительственной организации Anti-Slavery International, я хочу объяснить, почему я считаю термин «современное рабство» неуместным и вызывающим разногласия.

Создание и развитие концепции «современного рабства»

Концепт «Современного рабства» был впервые предложен еще в 1970-х годах, когда он был рассмотрен и отклонен небольшой рабочей группой ООН, которая позднее получила более мрачное название «Рабочая группа по современным формам рабства» (Working Group on Contemporary Forms of Slavery). С течением времени этот термин начал использоваться повсюду, например, он появился в названии Комитета НПО по искоренению современного рабства (CCEM — Committee for the Eradication of Modern Slavery), который был создан во Франции в середине 1990-х годов прошлого века для работы по освобождению домашних работников-мигрантов, работающих в качестве домашней прислуги в фактическом плену в Париже.

Однако после того, как в 2000 году был принят Протокол ООН о торговле людьми, ученый и мой коллега, Кевин Бейлс (Kevin Bales), продолжал говорить всем, кто хотел слушать, что модели экстремальной эксплуатации во всем мире следует называть «рабством». Он был одним из попечителей НПО, где я был директором. Впоследствии он основал в США НПО Free the Slaves.

Прорыв концепции Бейлса произошел в тот момент, когда он познакомился с австралийским горнодобывающим миллиардером Эндрю «Твигги» Форрестом, который был вдохновлен идеей инвестирования миллионов долларов в искоренение «современного рабства». Он основал Walk Free Foundation в Перте (Австралия) примерно в 2011 году. При этом сообщается, что Билл Гейтс рекомендовал ему, что важно прежде всего определить и оценить все, что вы пытаетесь уничтожить. Итак, несмотря на множество советов об обратном, в 2013 году организация Walk Free опубликовала первое издание своего Глобального индекса рабства (Global Slavery Index), чтобы определить, сколько людей находится в «современном рабстве».

В том же году г-н Форрест объявил, что он внесет 10 миллионов долларов США в запланированный 100-миллионный «Фонд свободы для борьбы с современным рабством», при этом по $10 миллионов было внесено: от благотворительной организации Humanity United, созданной основателем E-Bay, а также от организации Legatum, созданной новозеландским финансистом. Фонд свободы (Freedom Fund) получил задание поддерживать инициативы различных НПО в борьбе с современным рабством. Вскоре Фонд обосновался в Лондоне и сумел убедить других бизнес-филантропов жертвовать еще большие суммы.

В 2014 году г-н Форрест предложил создать открытый-частный Глобальный фонд по искоренению рабства и предложил $200 млн. для начала его работы, если правительства будут поддерживать его финансирование. Первоначально правительства были осторожны, но МОТ (Международная организация труда) серьезно отнеслась к этому предложению. Наконец, в сентябре 2017 года деньги начали поступать. Правительство США выделило 25 миллионов долларов США и Соединенное Королевство выделило 20 миллионов фунтов стерлингов на создание этого фонда на общую сумму 43 миллиона евро. Он был предназначен для финансирования национальных планов по искоренению современного рабства в 50 странах с наихудшими формами рабства, начиная, как предполагалось, с Ганы и Непала.

Объявляя о гранте, госсекретарь США упомянул «современное рабство» вместо термина «TIP» (Trafficking in Persons), который использовался ранее в правительственных кругах США. Поддержка со стороны МОТ осуществляется в форме Альянса 8.7, и на прошлой неделе 37 государств на Генеральной Ассамблее ООН поддержали британский «призыв к действиям, чтобы положить конец принудительному труду, современному рабству и торговле людьми» (только Великобритания и пять других стран были государствами ЕС — Бельгия, Дания, Италия, Мальта и Испания).

Я должен отметить, что мы не должны поддерживать терминологию, которая звучит империалистически и потенциально расистски.

Вы, наверное, знаете, что Walk Free опубликовал новые выпуски Global Slavery Index (Глобальный Индекс Рабства) в 2014 и 2016 годах, каждый раз существенно увеличивая число людей, находящихся в «современном рабстве». С 29,8 миллиона в 2013 году общее количество увеличилось до 35,8 миллиона в 2014 году, и до 45,8 миллиона в 2016 году. В этом месяце Global Slavery Index сотрудничал с МОТ, чтобы произвести новую глобальную оценку числа людей, занятых принудительным трудом и принудительными браками, насчитав 40,3 миллиона человек, из которых 24,9 миллиона находятся в принудительном труде и 15,4 миллиона — в принудительном браке. Это заменяет предыдущую оценку МОТ в 2012 году, согласно которой 20,9 миллиона человек занимались принудительным трудом.

Хотя цифры всегда достойны освещения в прессе, я не хочу, чтобы они поражали вас, поскольку организации, основанные мистером Форрестом, имеют влияние во многих других отношениях. Кроме того, два правительства приняли концепцию «современного рабства»: Соединенное Королевство, которое закрепило свое существующее законодательство о торговле людьми в Законе о современном рабстве (2015 г.) и в последнюю минуту убедило ООН включить ссылку на современное рабство в сформулированную в том же году цель 8.7 в области устойчивого развития; и Австралия, где проводились слушания о принятии аналогичного закона.

Теперь я подробнее объясню, что означает термин «современное рабство», учитывая, что он не используется в международном праве. Кроме того, в данный момент мне лучше признать свое участие, поскольку во время принятия Протокола ООН о торговле людьми в 2000 году я участвовал в подготовке обзора международного права о современных формах рабства, опубликованного ООН в 2002 году. Это относится к двум конвенциям ООН о рабстве и практике, сходной с рабством (1926 и 1956 г.г.); конвенции МОТ о принудительном и детском труде; новому Протоколу ООН о торговле людьми (2000 г.), а также к более ранней конвенции ООН 1949 г. об эксплуатации проституции третьими лицами. Урмила Бхула (Urmila Bhoola), специальный докладчик ООН по современным формам рабства, включая его причины и последствия, написала следующее: «[Т]Практика, охватываемая термином «современные формы рабства» включает в себя традиционное рабство; институты и обычаи, сходные с рабством, такие как долговая кабала, крепостное состояние и принудительные браки; и принудительный труд». Ссылка 1

Вред парадигмы «современного рабства»

В чем же тогда вред от использования термина «современное рабство», если это просто альтернативный способ обозначения того, что ООН называет «современными проявлениями»? Позвольте мне перечислить некоторые из моих личных озабоченностей:

1. Жители Запада, на мой взгляд, с удовлетворением применяют этот термин к широкому диапазону практик в развивающихся странах, в то время как правозащитники во многих развивающихся регионах считают его неуместным. Например, в Южной Азии кабальный труд широко распространен, но активисты не верят, что осуждение его как «рабства» ускорит его исчезновение.
2. Термин «рабство» подразумевает, что страны, в которых, как утверждается, находится большое количество людей в современном рабстве, допускают что-то ужасное. Таким образом, вместо парадигмы развития/сотрудничества, которая доминировала во второй половине двадцатого века, когда более богатые страны поддерживали усилия по достижению социальных и экономических изменений в более бедных странах, мы возвращаемся к представлениям девятнадцатого века о том, что некоторые страны являются нецивилизованными, и нуждаются в давлении извне с целью отказа от неприемлемой практики. Даже если я принимаю идею о том, что крайние формы эксплуатации совершенно неприемлемы, я не поддерживаю предположение, что евангелизация миссионеров из небольшого числа богатых стран является подходящим методом для осуществления перемен.
3. Использование термина «современное рабство» толкает нас в режим «имени и позора», то есть, указание пальцем на правительства или предприятия, которые терпят это или не принимают адекватных мер для прекращения этого. Иногда это уместно, но не является прочной основой для международного сотрудничества поскольку я уверен в том, что мы уже извлекли уроки из опыта доклада TIP США.
4.  В сознании людей в Западной Европе и Америке термин «рабство» относится к трансатлантической работорговле и 400-летнему периоду, когда африканцев брали в плен, перевозили через Атлантику с высоким уровнем смертности, порабощали и регулярно пытали, заставляли работать до смерти или убивали. Существует реальная опасность того, что использование этого термина для обозначения уровней эксплуатации, которые не соответствуют юридическому определению рабства, приведет к тривиализации или релятивизму исторического рабства и, таким образом к снижению любого чувства ответственности за страны, извлекающими выгоду из рабства. Это прекрасно вписывается в повестку дня сторонников превосходства белой расы.

Богатые филантропы, финансирующие организации по борьбе с рабством, похоже, не проявляют особого интереса к правам человека.

1. Это подводит меня к одному из моих самых глубоких опасений: правительства, которые решили использовать термин «современное рабство» (Австралия, Великобритания и США), похоже, стремятся отказаться от традиционных подходов к развитию и с радостью пытаются навязать изменение сверху. Кроме того, в этом году Австралия и Великобритания уже начали использовать тактику запугивания, чтобы убедить другие страны последовать их примеру, особенно это стало заметно в тот момент, когда в марте прошлого 2016 года в Совете Безопасности ООН проходили дебаты о торговле людьми, рабстве и принудительном труде в контексте вооруженного конфликта и современного рабства. Ссылка 2
2. Это связано с вопросом о правах человека. Богатые филантропы, финансирующие организации, выступающие против рабства, по-видимому, не проявляют особого интереса к правам человека и, безусловно, не считают себя обязанными применять в этом вопросе то, что называется подходом к правам человека. Г-н Форрест был относительно откровенен по этому поводу, хотя в большей степени в контексте действий, касающихся коренных австралийцев. Что касается благотворительных пожертвований коренным австралийцам, то в начале этого года он, как сообщается, сказал: «На нас сильно повлиял жуткий мираж аргументов в пользу прав человека, вместо того чтобы делать то, что, как мы знаем, лучше для Австралии и нашего народа», и «мы терпим любого активиста, который говорит, что принудительный брак — это право человека в культурах; я говорю: верните свою культуру туда, откуда она пришла. Потому что здесь, в Австралии, принудительный брак — это просто еще одна форма рабства». Я согласен с его осуждением вредных практик, которые некоторые одобряют как «культуру» или «традицию», но я боюсь, что его использование слов напоминает мне о том, как различные диктатуры, которые я посетил в 1980-х годах, играли с термином «права человека», чтобы умалить основные принципы прав человека.
3. Три года назад, когда в Великобритании готовился закон о современном рабстве, я написал в блоге, что «помимо вопросов правовой терминологии … использование термина «современное рабство» имеет потенциально разрушительные последствия для тех самых людей, которых новый закон призван защитить. Основная проблема состоит в том, что этот термин подразумевает такую степень эксплуатации, которая является настолько экстремальной, что выходит за рамки обычного мира труда. Это также означает, что такая эксплуатация не может быть решена с помощью каких-либо методов, которые традиционно использовались для борьбы со злоупотреблениями на рабочих местах, таких, как регулирование, инспектирование рабочих мест и создание трудящимися ассоциаций для защиты от злоупотреблений и профсоюзов».
4. Я опасаюсь, что термин «современное рабство» делает акцент на исключительных ситуациях, таких как гнусное порабощение, практикуемое ИГИЛ в Ираке и Сирии, вместо того, чтобы рассматривать более обычные модели принудительного труда и принудительной проституции во всем мире, что подтвердилось после того, как в декабре 2015 года Совет Безопасности ООН провел первые дебаты о торговле людьми и рабстве (с упором на ИГИЛ). Кроме того, введение нового термина также возродило битвы холодной войны в ООН, на этот раз с бывшей советской фракцией, выступившей в защиту термина «торговля людьми», в котором Беларусь, в частности, инвестировала и отстаивала право UNODC (United Nations Office on Drugs and Crime — Управление ООН по Наркотикам и Преступности) быть основным учреждением ООН, занимающимся этим вопросом. В итоге у меня создается стойкое ощущение, что отказ от термина «торговля людьми» открывает ящик Пандоры (что уже происходит в связи с тем, что МОТ (ILO) бросило вызов УНП ООН (UNODC) и пытается усилить свое влияние, организовав Альянс по Целям Устойчивого Развития 8.7).

Позвольте мне завершить свою речь заверениями в том, что я был горячим критиком того, как развивалась концепция торговли людьми, так что я не предпочитаю один термин другому. Однако, видя плохое юридическое определение термина «торговля людьми», вынудившее меня потратить годы на объяснение того, что это значит, я не хочу еще больше времени и денег, потратить на споры о концепциях, вместо того, чтобы вкладывать средства в действия, направленные на прекращение неприемлемой эксплуатации и на оказание помощи жертвам.

В настоящее время мое предложение заключается в том, чтобы приложить как можно больше усилий для разработки эффективных методов пресечения крайних форм эксплуатации, а также для того, чтобы избежать использования терминологии, которая звучит империалистически и потенциально расистски. В первую очередь, это означает поощрение правительственных мер по изменению существующей политики, которая допускает или даже поощряет крайнюю эксплуатацию.

Спасибо за внимание.»

Ссылки

1. Посмотрите отчет Урмилы Бхула (Urmila Bhoola), специального докладчика по вопросу о современных формах рабства, включая его причины и последствия, документ Управления ООН по Наркотикам и Преступности (2017 год). UN doc. A / HRC / 36/43. В этом документе указывается, что «В международном праве существует иерархия рабства и других форм эксплуатации, причем рабство является наиболее жестоким видом эксплуатации. Элемент контроля над человеком или его/ее трудом присутствует в различных формах эксплуатации в разной степени, и наиболее крайняя форма контроля проявляется, когда она демонстрирует полномочия, связанные с собственностью. Этим объясняется различие между рабством и другими менее эксплуататорскими практиками, такими как принудительный труд, подневольное состояние, а также институты и практики, сходные с рабством. Однако такая практика также может представлять собой «рабство» по закону и может преследоваться по закону как таковая, если она проявляет любые или все полномочия, относящиеся к праву собственности, или если контроль, осуществляемый над лицом, подвергшимся такой практике, равносильно владению человеком». Кроме того, другие специальные докладчики ООН занимаются различными темами, такими как торговля детьми, сексуальная эксплуатация детей в коммерческих целях, принудительный детский труд и некоторые другие «наихудшие формы детского труда», определенные Конвенцией МОТ 182 (1999 г.). ↩︎
2. В ходе дискуссии представители 13 государств (из 60 выступивших) использовали термин «современное рабство»: Великобритания, США, Уругвай, Австралия, Испания, Колумбия, Лихтенштейн, Венгрия, Камбоджа, Словакия, Ирландия, Израиль, Нигерия (перечислены в порядке выступлений на дискуссии). ↩︎

Автор речи: Майкл Доттридж (Michael Dottridge)

В оригинале на английском и испанском языках речь была опубликована 17 октября 2017 года на портале opendemocracy.net